Субъект в свете буддийской традиции (cеминар в Музее сновидений З.Фрейда) - Философия - Философ

Вы, наверное, имеете представление о буддизме, хотя это и бесконечно разнообразная, сложная сфера… Но по сути, что такое буддизм? - это исследование и практика, направленные на сознание. В основном, ничего более. То есть всяческие ритуалы и каноны – это только одежды, в которые исследование сознания и практика, обращенная к сознанию, должны облекаться, потому что в голом виде существовать они никогда не могли. Люди не переносят, чтобы нечто глубокое существовало в голом виде, - поэтому в разных культурах и в разных культурных сферах возникали разные оболочки для этого.

Итак, для сегодняшнего семинара Виктор Мазин (директор Музея сновидений. – Ред.) поставил вопрос: как в буддизме понимают субъект? Я перевела этот вопрос Геше Джампе, и он согласился поговорить на эту тему: почему бы и нет? Но давайте посмотрим, с чем мы имеем дело.

Сергей (Бугаев – Африка. –Ред.) только что в представлении тибетского профессора говорил о знаковом поле. Подобные межкультурные и междисциплинарные обсуждения могут происходить, конечно, благодаря тому, что у нас имеется знаковое поле. Но вот какое у нас есть общее знаковое поле? Этот вопрос, на самом деле, - к вам.

Я как переводчик обязана задать этот вопрос, потому что я перевожу от вас в ту (тибетскую) сторону, и оттуда сюда к вам тоже. Мы, скажем, на русском используем слово «субъект». А геше Джампа сейчас по дороге спросил меня: что они имеют в виду? Они хотят говорить о сознании в целом? Хотят обсудить определения сознания? Личность? Процесс познания? Что конкретно?

Так как я несу ответственность за предложенную тему, попробую объяснить. У меня возникли две микроформулы, из-за которых и попало слово «субъект». Для психоаналитических рассуждений используется именно слово «субъект», понимаемое как психологический субъект, как душа расщепленная. И я про себя подумал: интересно, в психоанализе субъект расщеплен, в буддизме – субъект пустотен.

Если говорить о каком-то знаковом поле и попытаться расширить понятие, то надо признать, что в первом случае, в психоанализе, если мы говорим «расщеплен», то сознание и субъект никогда не совпадают. Скорее душа, бессознательное ближе к субъекту. Сознание – не то, чтобы дальше… но это отдельно, и с ним вообще очень сложный разговор.

Вы используете термины «душа», «бессознательное» здесь как противоположенные сознанию, то есть «сознание» при этом подходе ограничивается очень строго. Тибетский и санскритский термины, которые могут быть переведены, например, как «сознание», имеют более широкое значение…

Если мы будем говорить о субъекте, нам надо определяться, какого субъекта мы имеем в виду. То есть это картезианский субъект, который хозяин своим смыслам, который владеет тем, что он говорит, и говорит то, что он говорит, - или какой-то другой? Мы ведь говорим, что он расщеплен, но кто (или как) именно расщеплен, мы не уточнили – соответственно, может быть большая неувязка с категориями и терминологией.

А мы же имеем дело с разными терминами и в западной культуре тоже, это так. Если взять философскую или психологическую энциклопедию, мы просто увидим, что имеем дело с разными наполнениями терминов – и в разные времена особенно, и даже в современном срезе: этот термин понимается в одной области – так, а в другой иначе…

На самом деле, то, с чем мы будем иметь дело в понятиях, зависит, конечно же, от нашей интенциональности, в конечном счете. Вообще, для буддизма интенциональность всегда является ключевым моментом – здесь считается, что нельзя иметь дело с каким бы то ни было предметом индифферентным образом, интенция обязательно должна учитываться. Так, чтобы в полноте увидеть проблему, нужно, конечно, понять интенцию: почему данный вопрос ставится? Если, скажем, задается вопрос о субъекте, то в вашем случае - зачем?

Здесь вопросы возникают, отталкиваясь от исходной точки: «опыт» (ведь переживание страдания значимо как опыт!). От опыта (самого переживания) вопросы ведут к рассмотрению того, что составляет движущие силы этого опыта. Дальнейший шаг - собственно концептуальный уровень. И концептуальное рассмотрение здесь – это рассмотрение того, что именно есть, в смысле, за что можно зацепиться как за достоверное, чтобы опыт мог быть обоснован. Или, напротив, если не будет найдено ничего достоверного, тогда возможно и закономерно полное преобразование первоначальных представлений опыта.

Вот интенциональность буддизма – так здесь задается поиск субъекта (или «мыслящего», «сознания», или «личности», или «желающего»), и сам поиск будет подразумевать проблему: найдется или не найдется? На это направлена и концептуальная работа, и опытная, практическая.

Когда мы с геше Джампой шли сюда в Музей по Большому проспекту, он сказал следующее: конечно, в буддизме разговор на подобную тему - это долгая песня. В буддизме это все изучается и медитируется снова и снова, снова и снова - с переходом с уровня на уровень, вплоть до того состояния, которое называется уже «уровень Будды», и все это - опыт, в котором лишь глубже и глубже раскрывается, что есть и чего нет.

Теперь, если завершить расстановку ориентиров по терминологии, то мы в буддизме имеем дело с несколькими терминами, касающимися души, психики (санскр.: читта, манас, буддхи, тиб.: сем, йид, ло) – то есть это те слова, которые я использую в русском переводе. Или можно сказать «интеллект», в том широком объеме слова, который потом может быть распространен на контекст не только человеческого интеллекта. Или же в переводе это может быть ум тоже, но не как противоположение души, а как он понимается в паре: «тело и ум». Вот те слова, что по-видимому, ближе всего в русском языке находятся для перевода терминов читта в санскрите (в тибетском - сем), манас в санскрите (в тибетском –йид). «Психика», «психическое» полнее всего отражает все их содержание.

Причем в буддийских терминах мы будем иметь несколько терминов подряд как синонимы: в тибетском - ло, шей па, риг па, и еще сем (например, в слове сем-чэн – «живые существа»: обладающие психикой, одушевленностью). Риг-па надо переводить буквально как «ведение», а шей-па как знание, сознание. Но все эти термины подразумевают всю полноту психической жизни.

Затем, мы будем иметь дело с таким подразделением в сфере психического как выделение первичного сознания - сем, нам-шей (читта, виджняна) и того, что является производными факторами сознания – сем-чжунг (читтасика). К последним у нас будет относиться, в частности, мыслепостроение и помышление, то есть мотивационная сфера, и многое другое.

Кроме того, что важно, в принципе: мы должны помнить, что вообще в буддизме нет речи о «вообще». Мы говорим о моментности. Если идет речь о сфере психики, то мы не говорим «психика вообще», «личность вообще», «ум вообще», но здесь производится жесточайший анализ, до разбиения на мелкие дребезги всего этого потока сознания, или этой личности. Имеется в виду тот уровень анализа, который доходит до моментов, равных не минуте или секунде даже, а какой-то мельчайшей временной частице - моменту.

И на этом уровне рассматривается: что в этот момент есть? Вся одушевленность во всем объеме - вот что рассматривается, и в рамках этого момента уже вычисляются какие-то составляющие. Так что термины, которые мы используем: «первичное сознание» или «производные факторы сознания» используются именно в рамках этих моментов.

И еще, что мы должны иметь в виду, исходя из буддийского интенционального подхода – что задача буддийской психологической теории преимущественно состоит не в том, чтобы описать все как есть, а в том, чтобы описать, как мы, обычные существа, укорененным образом себя ощущаем, воспринимаем, переживаем в опыте. Задача состоит в том, чтобы произвести точное описание этого, не фантазируя и не приписывая этим существам того, чего они на самом деле в опыте не имеют. И, произведя такое точное описание, затем начать это восприятие разоблачать, расследуя, достоверно оно или не достоверно. Так, сама задача даже не в том, чтобы описать, а в том, чтобы точно зацепить, каково обыденное представление, и затем произвести правильное методологическое движение, чтобы существа смогли продвинуться куда-то дальше.

Допустим, есть ваза. (Это главный предмет, который исследуют в Тибете и в Древней Индии до наших дней! - МК) Ваза или горшок. Если есть ваза, то мы схватываем ее своим зрительным сознанием. (Речь идет о шести видах первичного сознания, или «первосознания», из них пять – это чувственные, а один ментальный. - МК). Итак, зрительным сознанием мы схватываем эту вазу, которая проявляется. Ваза проявляется, или предстает. И эта предстающая ваза оказывается схватываема зрительным сознанием.

При этом есть разные традиции интерпретации, которые так или иначе будут это понимать. Допустим, внутри рамок того же буддизма есть разные философские школы. Есть «школа только-ума» - читтаматра. «Школа только-ума» будет интерпретировать следующим образом: когда происходит схватывание этой проявляющейся вазы, это происходит силой самого зрительного сознания, то есть само зрительное сознание схватывает эту вазу. И они доказывают свою позицию, говоря так: смотрите, если придут несколько человек или существ, то не для всех этих существ, даже людей, предстающее будет схвачено как ваза, Это доказательство того, что ваза схватывается собственно самим сознанием, в данном случае зрительным сознанием.

Кроме школы читтаматры, другие философские школы, по-разному интерпретирующие происходящее, будут давать другие объяснения. Когда мы говорим о разных интерпретациях в буддизме, надо понимать, что само слово «буддизм» (тиб.: нан-чой) - это скорее синоним того, что вы на Западе называете наукой философии.

Если разбирать, что есть буддизм, философия или другая какая-то область, то правильно будет сказать, что буддизм - это и есть философия. А основной предмет ее интереса - это психика (психическое или ум, душа, сознание, если широко понимать их как синонимы. –МК). Эта сфера чрезвычайно велика, потому что занимаются ею не только разные люди и разные школы, и занимаются на разных уровнях, вот в чем дело. Можно сказать, что существуют крупно выделенные уровни: пять этапов йогического пути, на которых внутри существуют подразделения. Когда человек меняется, в своем опыте переходя с одного уровня на другой, он по-разному, или можно сказать, с разной степенью глубины осваивает, постигает то, что собственно есть сознание (психическое), вплоть до наитончайших уровней психики.

Речь об этом есть, но в рамках той же «школы только-ума». Школа «только ума» определенно говорит о само-осознавании. (Тиб.: ран-риг. В начале ХХ века этот буддийский термин переводили как апперцепция. – МК) Говорит эта школа об таком явлении само-осознавания, объясняя его как механизм, производящий память. То есть, она ставит вопрос: если сейчас мы имеем дело со всем объемом своей памяти, с результатом собственного опыта, собственного восприятия, познания, осознавания, тогда все это, что мы имеем, каким образом произошло? В рамках этой школы объясняется, что, когда было само событие, то имелось не только восприятие объекта, но имелось также и самоосознавание психикой самой себя. Благодаря этому в ней запечатлевается тот отпечаток, который во всем объеме производит память. А другая школа (обычно мы говорим про философские школы в буддизме, но реально философия с психологией в буддизме идут связанно. – МК), которая называется «школой вывода философии срединности», мадхьямака прасангика, по поводу феномена памяти и объяснения его механизмом самоосознавания говорит следующее:

«К чему принимать этот феномен самоосознавания, который вы предлагаете, если это не приведет никуда, кроме как к дурной бесконечности?! Ведь для того, чтобы обрести в своем сознании как запечатленный элемент опыта самосознание происходящего сейчас переживания, вам потребуется и дальнейшее самоосознавание этого опыта, и самоосознавание следующего и следующего - и это ни к чему не приводит. Поэтому в «школе вывода» говорится следующее: субъект и объект существуют взаимозависимо с единой опорой, то есть, имея общую тождественную основу или опору, они существуют взаимозависимо. Если обретается субъект, неминуемо обретается объект. Если обретается объект, тем самым обретается субъект.

В буддийской психологии мы имеем целый ряд разных классификаций. Психика классифицируется по категориям, таким как правильное познание и познание, которое не представляет из себя правильное. (Это не значит: ложное познание, здесь есть тонкие особенности в терминологии. – МК) Затем, классификация по категориям дискурсивного, осознанного мышления и сознания, которое не представляет из себя мышления. Затем, категория установления воспринимаемого непосредственно, прямо, собственной силой, и категория того, что представляет из себя установление через исключение, - и так далее, то есть различные классификации.

Но все это имеет смысл в буддизме в отношении опыта, т.е. то, что подразумевается под психологией в буддийской традиции, это такое использование интерпретаций, при котором происходит обращение интерпретации или классификации к собственному сознанию. Здесь речь не идет об анализе чужого сознания, речь всегда об анализе собственного сознания.

С таким наработанным аппаратом человек обращается к собственному сознанию и имеет опыт медитации, созерцания, причем двух типов: аналитической и фиксированной, сосредоточенной, и использует их попеременно. Фиксированное сосредоточение, затем аналитическое. И проверяет эту интерпретацию. Прилагает к себе, к рассмотрению всего психического объема данную классификацию или интерпретацию, проверяет, затем движется дальше, устанавливая то, что работает, и то, что не работает. Движется дальше - и таким образом происходит развитие того, что понимается под буддийской психологией. Это приложение психологии к себе, в интроспективном рассмотрении, собственно в опыте медитации, когда отслаиваются грубые уровни, и психика рассматривается в этом опыте.

Не понятен статус этого субъекта, о котором мы говорим. Мы от него слишком убегаем. Если мы говорим о схватывании, то есть ли какой-то схватывающий, предшествующий схватыванию, или схватываемое, предшествующее схватыванию? Этого не хватает, на мой взгляд, в классическом психоанализе.

Не существует истинно и подлинно этот субъект, с его объектом, вместе взятым, а существует в нашем представлении. Проявляется постоянно как истинно существующий объект, проявляется как истинно существующий субъект, но не существует по себе, не существует в себе, не существует объективно, не существует по своей природе, не существует самосуще и т.д. То есть целый ряд определений, как именно не существует. Существует только в обозначении, существует субъект настолько или постольку, насколько и поскольку существует как обозначенное объект. Но вместе с тем это не только, как мы говорим, особая характеристика субъекта и взятого соответственно его объекта, но это относится и к элементам бытия (на которые мы раскладываем себя, опыт, мир. То есть санскр: дхарма. – МК) , поскольку элементы бытия существуют лишь в обозначении.

Что такое дхарма, что такое эти элементы бытия? Дхарма – это то, что существует только как обозначенное мыслью. Вот, например, мы имеем дело с людьми, сидящими здесь. Человек - это то, что считается таковым на основе пяти психофизических совокупностей, как говорится в буддизме. (Весь наш мир, а это психомир, человеко-мир, раскладывается на пять психофизических совокупностей: это форма, ощущение, различение, формирующие факторы, или их переводили еще как «силы», «волевые, кармические факторы», и последнее - собственно сознание, или первосознание, первичное сознание, санскр.: виджняна. – МК) Эти пять психофизических совокупностей, или, огрубленно говоря, тело и психика в целом, обозначаются как человек.

Или, допустим, этот стул. Он существует как некоторый элемент происходящего в обозначении нашей мыслью. И для того, чтобы он таким образом существовал, тоже должен сойтись вместе целый ряд разных факторов, например, его частей: ножки, гвозди и все остальное. И пока они все вместе не будут сложены так, чтобы соответствовать тому обозначению, которое мы используем, мы не видим стула, мы не называем «стул», стул не существует. Это - толкование с точки зрения школы мадхьямаки-прасангики, школы вывода философии срединности.

В целом, термин дхарма пришел из Древней Индии. Дхарма - это то, что держит собственную природу, собственные признаки. То есть, если мы раскладываем все на элементы, то каким образам выделен каждый элемент? Элемент - то, что представляет какой-то собственный характер, собственную природу. И тогда мы говорим: вот огонь, он обладает такой-то природой, и т.д. А если мы не наблюдает этого качества, этой природы, мы говорим: «отсутствует». «Огонь отсутствует».

Меня интересует наш гость и тот опыт, который он принес сюда с собой, и что подсказывает ему этот опыт. Каким образом дифференцирована человеческая психика? Как он это понимает? С сознанием я более или менее поняла. Сознание равно восприятию плюс объект. А где находится субъект бессознательного – то, что мы под этим понимаем?

Вы помните, я подчеркивала, что в переводе использую «сознание» в расширенном значении. «Сознание» не по Фрейду, не как пара: сознательное и бессознательное, а сознание как равное психике, как весь психический мир. Поэтому, если мы здесь говорим «объект», то это объект психики - объект желания, страха, вожделения, чего угодно. То есть не говорится о сознании как противоположении бессознательному.

Что я по своему опыту могу сказать о психике и по поводу структуры психики? Главное - что нечто, имеющееся на разных уровнях и в разных составляющих психики, обладает большой степенью мобильности и трансформируемости. Всякая из составляющих психики может быть трансформирована, и, если говорить про опыт, то это самое главное, что, вынося из опыта, можно сказать.

Реально, буквально все составляющие элементы психики преобразуются. И здесь речь идет о психотехниках - практиках, медитациях, которыми мы занимаемся. Они бывают разных типов, это созерцание по определенным темам. Например, переживание непостоянства или другие медитации. Но наиболее сильное переживание, то, чем хотелось бы поделиться (при том, что нельзя сказать, чтобы я зародил его в себе по-настоящему - однако я этим занимаюсь и какой-то опыт почувствовал) – это сильное переживание открытой возможности зарождения так называемого духа пробуждения (если говорить про психику, про элементы и т.д., то есть такое сознание, или состояние, такой модус существования психики, который называется дух пробуждения, просветленного качества дух. – МК) То есть из разных опытов трансформации – это наиболее сильное впечатление. Это необычное состояние, оно прямо противоположно интенциональности обыденного сознания, нечто прямо противоположное и дающее самое сильное переживание. И в принципе, очень важно, если удается реализовать какой-то метод, способный преобразовывать качество, модус, в котором существует наша психика и ее элементы. Когда вы прилагаете это к себе, тогда вы обнаруживаете, о чем идет речь, и обнаруживаете, насколько весь объем психического имеет именно эту способность преобразовываться.

В принципе, какими способами могут пользоваться психологи, изучающие психику? Если мы говорим о психике, то имеем дело либо с собственной психикой, и это как раз то, о чем шла речь, то есть о собственном опыте, или мы изучаем психику другого. Если мы изучаем психику другого, какими методами можно ее изучать? Есть два способа. Один способ непрямой: мы разговариваем с человеком, мы смотрим на человека, мы воспринимаем и анализируем. То есть в результате этих разговоров и рассмотрения человека и проведенного на данном материале анализа мы делаем те или иные выводы о том, что происходит в его психике.

Второй способ – прямой, то, что относится к ясновидению, или это называется телепатией. То, что в буддийской традиции считается результатом медитации, когда человек постепенно дисциплинирует грубые слои сознания, берет под контроль (заставляет их из возбужденного, взбаламученного состояния прийти в то состояние, когда за этими присмиревшими волнами уже видно, что происходит на уровне собственно психики, а не ее порождений. – МК). В итоге этого процесса человек, может быть, занимается сначала, используя методы сутры, не задействующие тонких энергий, или тантрические методы, задействующие тонкие энергии, энергетические потоки и т.д. В этом процессе, на этом пути, согласно буддийской традиции, достигается тот момент, когда острота познавательной способности, или восприятия человека достигает такого уровня, когда он уже напрямую постигает состояние психики другого человека. Однако я не слышал, чтобы в западной психологии культивировались такие методы изучения психики другого, силой развития ясновидения?

Я бы хотел вернуться к предыдущему вопросу. Наверное, очень сложно говорить, как мне представляется, в традиции нашего уважаемого гостя о структуре и о дифференциации в силу постоянного преобразования. Вопрос структуры и дифференциации всегда предполагает некую субстанциональность, каковой мы здесь не видим.

Тогда вопрос, к Вам, Маргарита, потому что в Вашей речи два момента давно навели меня на вопрос, и как раз я хотел спросить, что Вы имеете ввиду, когда говорите об уровнях - это уже какая-то дифференциация. У Вас проскользнули такие слова, как «тончайший уровень сознания» и «грубый уровень сознания». И сюда же вопрос по поводу «первосознания», поскольку это тоже какая-то либо хронологическая дифференциация, либо эпистемологическая, либо какая-то еще.

О том, что вы спрашиваете, имея в виду, что в буддизме невозможно говорить о структуре сознания, если мы говорим в этом моментном срезе. В принципе мы говорим, непременно говорим о структуре сознания - в значении психики во всем ее объеме. И если спрашивать, существуют ли эти уровни, грубые и тонкие уровни сознания - существуют ли они одновременно? В выявленном состоянии они не существуют одновременно. То есть, если выявлено сознание тонкое или наитончайшее, то грубое сознание в этот момент не выявлено, а существует сознание этого наитончайшего уровня. Но если выявлено грубое сознание на настоящий момент, то значит, наитончайшее сознание не выявлено. Это в плане выявленности.

А если говорить о первосознании, что будет виджняна на санскрите, намшей по-тибетски, и о производных факторах в сознании, которых множество - их описывают по группам, пятьдесят один фактор, или их описывают в другой традиции – около сотни и т.д. … Они существуют одновременно, да. Существует одновременно то, что относится к первосознанию - к тому, которое не есть собственно фактор: там нет производного фактора, допустим, включения сознания, интенциональности, желания, гнева, страха и т.д. Первосознание не имеет этого. Оно - не фактор сознания, не производное. Итак, одновременно присутствует первичное сознание и присутствуют факторы сознания. Такая структура есть.

И если вы говорите, возможно ли в буддизме вообще говорить о структуре сознания, если надо исходить из этого моментального, моментного среза рассмотрения? Да, возможно, но, каким образом возможно, вы поймете, если посмотрите на то, каков опыт у всех нас, у людей. Сначала мы беремся делать какую-то работу, может быть, вот как сначала картину художник (показывает на Африку – Сергея Бугаева) учится писать. Он пишет первую картину, когда учится в художественном училище. Может быть, год он ее пишет, пишет… Потом он развивается и может уже написать картину за месяц. Потом он так разовьется, что за одну минуту раз - и написал картину.

И так с любой другой работой. То есть сначала мы, конечно, рассматриваем психику, исходя из больших пластов опыта, то есть мы рассматриваем психику, не имея опыта рассмотрения психики, мы рассматриваем ее на протяжении времени и выявляем в ней эти структуры. Но затем, если мы этим занимаемся и приобретаем привычку, то есть речь идет об увеличении ознакомления, освоения, то есть о том, насколько мы этот процесс освоили, сделав привычным, когда мы достигаем высокой степени освоения, тогда возможным оказывается этот процесс рассмотрения, иначе говоря медитация, и в один момент мы видим эту структуру, мы видим, что присутствует в сознании как структура.

Если позволите, я продолжу вопрос уважаемого Виктора Ароновича. Вы нам запретили думать в самом начале о времени и о любой темпоральности касательно субъекта, а сами все время говорите «интенциональность». Понятие интенциональность подразумевает понятие темпоральности!

Конечно время существует. В буддизме существует даже три времени. В буддизме признают прошедшее, настоящее и будущее времена. (Поэтому в текстах говорится: «обращаюсь к Буддам трех времен, десяти сторон света». – МК) Три времени. И прошедшее - это то, что для сегодняшнего дня состоялось, а будущее - это то, что для настоящего момента не состоялось.

«Сегодня» тоже, состоит из двадцати четырех часов, которые мы раскладываем дальше, и с моментами - то же: для любого момента, которые состоятся, существует предшествующий момент и момент, который следует за ним. Если бы этого не было, мы бы не говорили о непостоянстве.

Если бы времени не было, мы бы не говорили о непостоянстве - но поскольку это не так, то мы называем тот момент, который произошел перед наступившим – прошлым, а тот момент, который должен наступить, мы обозначаем будущим. И главное, если мы говорим про время, то это существующее настоящее. То время, которое прошло, не устанавливается, и обычно попросту о нем говорится: «не существует». Оно пресеклось, прекратилось. И то время, которое будущее (тиб.: ма-онг-ва – буквально: не-пришедшее), сейчас не существует. Не устанавливается. Но присутствует, существует настоящее, настоящее время сего момента.

[1] Санскр.: шуньята – пустота. Подразумевается пустота в философском смысле, как отсутствие нереальных форм существования, прежде всего постоянного, неизменного, необусловленного, самосущего существования.