Буддийская духовная практика и тексты учений

 

Буддизм, который возник в шестом веке до нашей эры в Индии и распространился затем в Шри-Ланке, Бирме, Таиланде, Китае, Тибете, Монголии, других странах Юго-Восточной Азии, Дальнего Востока, Центральной Азии, в частности, в Бурятии, Калмыкии, Туве, и который в двадцатом веке сделался так популярен на Западе, в нашем представлении прежде всего связывается с медитациями. При слове «буддизм» перед глазами предстает картина царевича Сиддхартхи, севшего под дерево Бодхи (санскр.: дерево Пробуждения) с выпрямленной спиной и несгибаемой волей достичь Пробуждения, вошедшего в медитативное самопогружение с вечера и достигшего к утру наивысшего духовного состояния – состояния Будды, то есть подлинно полностью Пробужденного.

 

Под медитацией в буддизме понимается обуздание сознания, начиная с первого знакомства с сознанием, как оно есть на начальной стадии, и включая затем постепенное очищение его от всех пороков, вызывающих разрушительное, безнравственное поведение в телесной, словесной и мыслительной сферах, и постепенное развитие всех достоинств, таких как сердечность, понимание, - глубинного потенциала человека во всей полноте, что приводит в итоге к неподвластному словам блаженству и состоянию Пробуждения.

В этом смысл слов Будды, провозгласившего, что как вода моря в любой своей капле имеет вкус соли, так и любое слово Его Учений имеет вкус освобождения от страданий. Также эти слова значат, что подлинный буддийский текст надо понимать как руководство для практики.

 

Но мы привыкли совсем к другому отношению к тексту, будь это текст лекции или книги: мы ищем в них увлекательного для чувств или чего-нибудь нового для интеллекта. Поэтому, видно, случается, что западные ученики, имеющие свои ожидания, покидают лекции даже святых тибетских учителей, если те не распевают нечто на трансцендентном тибетском языке, звоня в колокольчик и вызывая этим могучие «вибрации», а вместо того, не ища глазами одобрения в зале, непреклонно повторяют, как выясняется из перевода тибетских эзотерических слов, одни и те же истины снова и снова - из сострадания.

Эти истины, или учения буддизма, по существу, укладываются в рамки четырех Святых истин, переданных Буддой в своей первой проповеди:

Об этом и говорят в своих наставлениях буддийские учителя снова и снова -потому что знают, что всем практикующим духовный путь требуется направлять свои медитации на эти истины, во всех их аспектах.

 

Впрочем, наше нежелание слушать повторы известного – самая что ни на есть естественная реакция нетренированного ума, сопротивляющегося обузданию.

Возвращать ум на один и тот же пункт – учиться идти в глубину. Пускать его на вольную волю отыскивать «что на новенькое?» - значит, идти вширь и, скорее всего, по поверхности.

Но сама наша практика медитации будет состоять в том, чтобы из минуты в минуту и изо дня в день возвращать ум на один и тот же объект – как бы «скучно» ему ни было! Несколько тренированный ум, убегая, будет осознавать свою ошибку и сконфуженно возвращаться к покинутому им объекту, а совершенно дикий ум просто рвется на волю – ко все новым и новым переживаниям, мыслям и темам. Недаром тибетское слово «медитация» гом того же корня, что и «осваивать, привыкать».

 

Тибетские йогины так говорят об освоении в созерцании: надо осваивать пункт за пунктом все учения Будды, показывающие путь Пробуждения, до такой степени, чтобы однажды, после многолетней тренировки в каждой теме до подлинного ее постижения и затем в темах, взятых вместе в их должном порядке, суметь созерцать их с ясным постижением все вместе взятые в должном порядке за один момент, который потребуется, чтобы, садясь на коня, вдеть ногу в седло.

Что значит подлинное постижение? Его осуществлением считается прямое постижение. А это уже означает уровень «пути видения», то есть достижение святости.

 

Высшие же цели буддийской практики состоят в том, чтобы привести

«Будда» в санскрите значит: «Пробужденный» (в русском переводе ясно звучит этот же индо-европейский корень!), а в тибетском переводе слово Будда - «Санг-гьей» состоит из корней: санг – очистивший (все дурное), гьей – развивший (все достоинства).

Для достижения этих высоких целей ученики изучают духовное учение и приступают к практике медитаций.

 

Тибетский великий йогин, святой учитель лама Цонкапа в своем фундаментальном труде Лам-рим чен-мо «Большое руководство к этапам пути Пробуждения»[1] говорил:

"Учение надо слушать с желанием исправить себя".

И в одной из историй о прошлых жизнях Будды (джатак) сказано:

 

"Когда в ясном зеркалы Дхармы

Я видел дурных своих дел отраженья,

В душе моей жгучая боль возникала,

И я устремлялся к Ученью."

 

То есть при том, что все аутентичные буддийские тексты имеют практический характер, он реально выявляется при должном подходе читающего или слушающего.

 

 

Что мы встречаем как «практические тексты» в буддийской традиции?

Это могут быть тексты, содержащие

 

Зачастую положения учения, которые требуется созерцать, бывают изложены в стихах: просто в ритмизированном тексте – для удобства запоминания (запоминание для буддийской традиции – это важно!) и чтобы включить в практику голос и дыхание, или в подлинных стихах, содержащих глубокие образы и вдохновляющие на прозрения метафоры. 

 

Тексты практик предназначаются для отдельных занятий и поэтому обычно сравнительно невелики, но они же, если это аутентичные тексты, при необходимости могут быть развернуты в подробных толкованиях до всего Учения Будды – чем мы зачастую и оказываемся впечатлены на лекциях буддийский учителей.

 

Жанр практических текстов может варьироваться: здесь и «философские эссе», и «нравственные наставления», и «инструкции», подобные тем ,что даются на спортивных тренировках инструкторами, и «молитвы», и «магические ритуалы», и «творение мысленных картин», и сложноорганизованные их сочетания и так далее.

 

 

В большинстве представленных в книге практик сочетаются два базовых вида медитации: фиксированная (тиб.:`jog-sgom) и аналитическая (тиб.: dpyad-sgom).

 

На Западе слово meditation, расширившее свое значение от «созерцательного размышления», какое оно имело в английском языке, до эзотерического термина с размытым спектром значений, получило массовое употребление в разных направлениях современных духовных традиций. И зачастую слово медитация понимается теперь на Западе как впадение (каким-то путем, а скорее спонтанно) в особое состояние ума – при таком понимании слово используется как синонимичное термину «измененное состояние сознания».

Как мы себе его представляем? Как состояние вне мира, со всякими чудесными ощущениями, оно может быть проиллюстрировано ярче всего примером индийского йога, не сводящего взгляда с кончика носа на протяжении многих дней и в процессе медитативного транса доходящего до возможности полной остановки дыхания на длительное время.

 

Если мы говорим о буддийской медитации, то здесь подразумевается прежде всего управляемый процесс – даже в случае такого глубокого сосредоточения без мыслей, которое присуще упомянутому индийскому йогу. Кроме этого, собственно транс («измененное состояние») не является целью буддийской медитации. И, главное: то, что называется здесь медитацией - это вообще не только процесс глубокого сосредоточения на объекте, поскольку такой процесс представляет лишь первый из двух видов – фиксированную медитацию.

 

Фиксированная медитация - буквально фиксация внимания на объекте, как в случае с помещенными в сборнике практиками созерцания контакта дыхания или мысленного представленного (визуализируемого) образа Будды, или самого сознания (когда оно уже распознано как объект), или зарожденного сострадания, или достигнутого момента прозрения реальности.

 

Аналитическая медитация – это сознательное направление, развитие процессов мышления, с использованием анализа, аргументации, динамичного переживания для освоения Учения. В европейской культуре ей соответствует такой широко известный, но довольно редко в жизни встречающийся процесс, как сознательное и контролируемое мышление. Этот вид медитации используется для созерцания основных буддийских тем: непостоянства, страдания, т.д., для целенаправленного изменения своих установок и мотиваций, для порождения сострадания, для накопления добродетели, прозрения реальности.

Аналитическая медитация необходима и в плане самого отыскания объекта для фиксированного сосредоточения на нем – например, того же непостоянства, сострадания, пустоты.

В индо-тибетской буддийской традиции аналитическая медитация занимает крайне важное место.

 

Легко понять, почему буддийская медитация охватывает более богатую сферу, нежели медитация в современном западном понимании. Однонаправленная фиксация может иметь своим объектом только простые элементы: это чаще физические ощущения, например, свет солнца, звук, прикосновение входящего воздуха к носу или тактильное ощущение брюшной полости в дыхании, движения рук и ног при медитации в ходьбе, а ментальные элементы – то есть момент постижения и другие очень тонки и трудны в качестве объекта сосредоточения.

Однако мы, люди, - несравнимо более сложное явление, нежели простые элементы. Наш ум полон мыслей, отношений, устремлений, концепций, которые заставляют нас все время как-то действовать. Наша психика полна предрасположенностей, страхов, разных проблем. С этим мы постоянно имеем дело в своей жизни. И именно аналитическая медитация работает с этим сложным миром ума, во всем его разноречивом многообразии.

 

Фиксированное созерцание определяет появление мысли, ощущения, чувства, скажем, распознавая любой ментальный объект как отвлечение от своего объекта - дыхания. Но фиксированное созерцание не занимается тем, чтобы разбирать, какая из этих мыслей достойная, а какая недостойная. Уж тем более оно не разбирает, какие причины их вызывают, и что с этими причинами делать. Фиксированное созерцание держится уже заданной ему темы, не затрагивая прояснения мировоззрения, направленности духовного пути и всех тех проблем, которые относятся как раз к этому миру, в котором мы живем с самими собой и людьми. Все это включается в практики аналитической медитации.

 

Для проведения аналитических медитаций в текстах предлагается схема, состоящая последовательно из ряда пунктов, на которые необходимо направить мысль и чувство, добиваясь личного переживания. Можно сказать, это личная программа развития. Медитируя, практикующие созерцают, прочувствуют, вспоминают примеры по этой теме, продумывают собственные примеры, - предпринимают всякие творческие усилия, чтобы постичь своим умом в имеющейся действительности то, что осваивается в буддийском пути, и, ухватив, пережить в самом сердце. Сосредоточение здесь требуется для того, чтобы вести сознание в медитации, как алмаз по стеклу, не давая ему уклоняться к другим темам, к малозначимым моментам или терять бодрость, ясность, осознавание цели медитации.

 

 

Если тексты практик ритмизированы, медитирующие традиционно произносят слова вслух. Зачастую текст распевается на простую мелодию - хором, если практика делается в собрании, как, к примеру, делают монахи в монастырях или миряне на буддийских праздниках, и в один голос при личной практике: громко, если есть потребность усилить свое воодушевление, или совсем тихо и про себя – когда практикующий углубляется в созерцание. Бывает, тексты поются и на очень красивые мелодии – но надо понимать, что они не становятся от этого песнями, эстетическими объектами, а остаются словесной основой медитации.

 

В этом сборнике тексты полностью переведены с тибетского на русский язык, согласно наставлениям Его Святейшества Далай-ламы и личным советам и наставлениям святого учителя Кирти Цэншаба Ринпоче - так же, как в свое время тибетцы все полностью перевели с санскрита на тибетский, включая все термины и значимые имена божеств. Санскритское и тибетское оригинальное звучание этих имен и терминов приведено иногда в самих текстах параллельно и в любом случае в словнике в конце книги. По примеру тех же санскритских и тибетских оригиналов, переводы ритмизированы для произнесения вслух во время созерцания. 

Для желающих произносить или распевать тексты по-тибетски, дано тибетское произношение (транскрипция) базовых молитв.

 

Однако цель и смысл практики не в словах – ведь в буддизме не сакрализируется слово как таковое, слова условны и функциональны. Исключение составляет мантра (нáговор) – фонетически законсервированный в его санскритском оригинале текст.

Текст - опора процесса. Важнее всего процесс. Поэтому, при наличии времени, практикующие обычно, по произнесении новой строчки или четверостишия, содержащего новый пункт созерцания, замолкают, обращаясь к созерцанию названного в словах.

 

Слова текста не должны заменить медитации – в этом плане, наша задача при практике состоит в том, чтобы освежать свое восприятие текста, добиваясь, чтобы переживание продолжало быть предельно искренним, не формализовалось со временем при повторах.

 

Слова текстов - опора для зарождения в себе мотивации высоких побуждений; для прозрения природы бытия; для развития в сердце сострадания; для вызывания в созерцании мысленных картин Будд в разных их проявлениях, для проживания картин духовных действий, например, поклонения, подношения, исповеди, совершаемых мысленно в визуализации - и так далее.

Таким путем буддийский созерцатель, сидящий на своей подстилке для медитации, не сходя с места и полуприкрыв глаза, открывает или творит в себе, внимательно, бережно опираясь на каждое слово текста, целый внутренний мир: простой прозрачный центрированный - в случаях одних медитаций, и многокрасочный динамичный и сложный – в случаях других.

 

 

Данный сборник текстов – не книга для прочтения. Человеку, незнакомому с буддийскими практиками, собственно прочесть возможно для начала лишь все вводные тексты, включая введения в разделы, и тексты руководств - и тем самым получить представление о том, как подходить к построению своей духовной практики, а затем можно начать определять, какую практику необходимо выбрать сейчас для занятий и начинать в ней последовательно тренироваться. Все тексты возможных практик вряд ли кому потребуются в полном объеме одновременно – но для долгосрочных перспектив будут полезны. Структура и система текстов практик в сборнике объясняются ниже. При разумном подходе сборник классических текстов и текстов выдающихся современных буддийских учителей, несомненно, может послужить источником вдохновения для желающих ввести буддийские практики в свою жизнь.

 

Что нужно иметь в виду: многие тексты достаточно ясны для того, чтобы приступать к ним сразу после прочтения, так что здесь потребуются только искренние старания. Некоторые же содержат трудные для понимания моменты. А что касается «Тайной традиции» (Ваджраяны, или Мантры, Тантры), то здесь серьезная практика уместна только в случае полученного посвящения в конкретную йогическую систему.

 

В любом случае следует помнить, что медитация (медитативное освоение) – это третья стадия в ряду трех этапов. Первые два – это слушание (изучение) неизученного Учения и обдумывание, (личный анализ, критический подход, проверка логикой) того, что было изучено.

Как подчеркивают разные буддийские учителя, освоение в медитации, а в особенности в интенсивных условиях затворничества, всерьез следует начинать после того, как это учение хорошо изучено у достоверно знающего учителя, а затем так осмыслено, чтобы не осталось никаких неясностей и сомнений по всем пунктам, которые полагается созерцать. Так что, когда мы беремся самостоятельно заниматься по текстам, важно не останавливаться на имеющемся тексте, но стараться со временем прослушать наставления у знающих учителей и изучать дальше созерцаемые темы. 

 

 

 

Как и многообразие буддийского учения в целом, здесь в книге многообразие практик, медитационных методик, вариантов формулировок ориентировано на разнообразие личностей.

Подбор текстов представляет практически «Великую традицию» - Махаяну, индо-тибетской ветви, а имеющиеся здесь базовые практики едины для всех школ тибетского буддизма. В разделе общебуддийской практики установления внимательности помещены наставления Будды, содержащиеся в Палийском каноне, и инструкции традиции Тхеравады.

В качестве ключевого введения в тему буддийской практики использовано наставление Его Св. Далай-ламы Тэнзина Гьяцо. В составе разных разделов использованы классические тексты самого Будды Шакьямуни, древнеиндийских учителей и тибетских учителей разных школ, включая Кадам, Ньингма, Кагью и Гелуг.

 

Несколько слов о современных авторах текстов.

Его Святейшество Далай-лама Тэнзин Гьяцо широко известен в современном мире, и, может быть, главное, что привлекает внимание к его личности – это очень высокая степень открытости, готовности к пониманию, как в сфере разных традиций самого буддизма, так и в отношениях с другими религиями, культурами. Наверное, его признанная миссия мыслителя современности, его Нобелевская премия мира - это все результаты именно этого глубоко уважительного ко всем, любящего, горячо заинтересованного взгляда на мир людей. Тибетцы почитают Его Св. Далай-ламу как воплощение Авалокитешвары - Сострадательнозрящего, Будды сострадания.

Бакула Ринпоче – великий йогин, принц и глава буддизма Ладака, в течение половины своей жизни посвятил опеке духовного буддийского пространства России и Монголии – в советские времена он был здесь единственным учителем из свободного буддийского мира. Бакула Ринпоче являлся одновременно интенсивно практикующим созерцателем и вместе с тем государственным и общественным деятелем Индии. Он был духовным ориентиром для бурятских лам и для русских подпольных буддистов вплоть до времен возрождения религии в 90-е годы.

Лама Еше и Лама Сопа - тибетские йогины, много лет искусно, с самоотдачей и состраданием обучавшие буддийской духовной практике в свободном и творческом стиле западных учеников в разных странах, что в итоге сложилось в инициативу создания Фонда поддержания Махаянской традиции (ФПМТ, FPMT). После ухода Ламы Еше из жизни Лама Сопа возглавил Фонд, продолжая дело жизни своего Учителя.

Кирти Цэншаб Ринпоче - святой Учитель, известный среди самих тибетцев как неистощимый источник линий преемственности учений, что означает не только, что он изучил у многих Учителей множество учений, как общемахаянских, так и тантрических, но и что он провел специальные затворничества по данным системам и так получил возможность передавать по ним посвящения и наставления. Кирти Цэншаб Ринпоче провел большую часть жизни в затворничестве на горе и спустился только, когда потребовалось передать учения Его Св. Далай-ламе. Кирти Цэншаб Ринпоче, в частности, известен как наиболее компетентный Учитель по системе тантры Круга Времени – Калачакре. В последние несколько лет Ринпоче стал ездить по разным странам, посещая приглашающие его буддийские центры и одновременно осуществляя свою миссию по освящению Земли: он производит освящение земли и водоемов на разных континентах и в свои 80 лет ради отправлялся в Южную Америку, Африку, Австралию, Аляску, Антарктиду и Южный полюс, не говоря о Европе и Северной Америке. В России Ринпоче посетил Санкт-Петербург, Ладогу, Новгород, Москву, Бурятию, Читинскую область – Агинское, Цугол, священную гору Алханай.

 

 

 

Поскольку в книге собрано много текстов, это может показаться объемом, превышающим потребности и способности человека к повседневной духовной практике. Но книга в этом плане отражает общую ситуацию буддийского учения - богатство его возможностей попросту подавляет неискушенного человека. Поэтому жалостливые учителя во все времена говорили: «океан Учения», «море текстов» и успокаивали, что для всякого найти курс в этом море было бы невозможно без наставника-проводника. И когда мы имеем дело с буддийской библиотекой – не только монастырской, но просто личной библиотекой ученого ламы, глаза разбегаются от обилия текстов практик, один из которых лучше другого.

Это богатство обеспечивает для нас возможность варьирования – мы можем пробовать тот или иной вариант одной и той же практики. Мы можем заниматься разными практиками: «по будням» одними - «программными», а «по праздникам», когда душа просит, другими – какими-то из наиболее нас вдохновляющих или новыми, которые пролагают пути в еще неосвоенные области большого буддийского мира.

 

Состав текстов в книге ориентирован на то, чтобы охватить основные элементы всей структуры повседневной духовной практики в буддизме. Условная схема такой структуры приведена в начале книги для ориентации (см. с. ).

Здесь представлены прежде всего наиболее общие медитации, из которых можно выбрать те, которыми возможно заниматься в рамках своей традиции или школы, своего уровня пути (выделены уровни малой, средней или великой личности и особого уровня тантры великой личности) и интересов. Путь Ваджраяны представлен тоже наиболее общими практиками, специальные практики Ануттара-йога-тантры сюда не включены - например, систем Круга Времени (Калачакра тантра), Свода-тайн (Гухьясамаджа тантра), Ужасного (Ямантака тантра), Круга-Блаженства (Чакрасамвара тантра), потому что тексты этих практик предназначаются для узкого круга людей, получавших соответствующие посвящения.

Необходимые основные элементы структуры повседневной духовной практики могут быть воплощены в отдельных текстах, например, практиках

медитации Прибежища,

порождения духа Пробуждения (бодхичитта),

единения с Учителем (гуру-йога),

созерцания пустоты,

или могут быть просто собраны в одном тексте медитации в форме элементов.

В последнем случае важно отдавать себе в этом отчет. И возможно, чтобы освоить созерцание практик, входящих в текст в качестве кратких элементов, иногда нужно позаниматься этими практиками в подробном развернутом виде.

 

Теперь, что касается выбора практик для своей программы занятий. Как мы их определяем? На базовом уровне – исходя из представлений о структуре повседневной практики. И, кроме того, исходя из главных принципов Учения, формирующих некую иерархию в системе буддийских практик (то и другое – см. схему на с.)

Если мы занимаемся не просто тем, что нам довелось получить от буддийских учителей, а мы должны определять сами, тогда, как во всех случаях с Учением, мы должны решать, исходя из собственной искренности, честности перед собой.

Итак, мы имеем варианты: или выбор полностью определяет Учитель, или обстоятельства, или мы сами.

 

Теперь, что касается сложившихся у нас на Западе ожиданий относительно роли учителя.

Во многом, в традиционном буддийском обществе роль ученика много более активна, нежели это мы себе представляем. Зачастую для нас духовный учитель видится в образе «первого учителя» из начальной школы, который сажает беспомощного малыша перед собой и с высоты своего учительского авторитета наставляет во всем по полной программе. Ученики, понимающие в школярском смысле учительство, ждущие со стороны своего духовного учителя предписаний по всем вопросам: от устройства на ту или иную работу и до назначения полной программы духовных заданий, определения состава духовных практик и т.п. 

В тибетском обществе постановка духовных вопросов, разборка с собой и – исходя из нее – совершение своих попыток решать внутренние проблемы всегда представлялись интимным делом каждого, совершаемым до того, как ученик отправится куда-нибудь в горы или в монастырь известного ламы для прошения советов и наставлений. Поэтому тотальный вопрос: «Учитель! Что мне делать?», задаваемый в затворном домике на горе в Гималаях приехавшим из Европы духовным искателем, будет звучать непонятно, если не сказать, неестественно и неприлично. А искренние вопросы, вызревшие в результате собственных стараний понимания и поисков решений, вызывают мгновенный контакт, приводящий тут же к вспышке Учения-наставления.

 

Но, конечно, без духовных учителей, донесших Слово Будды через два с половиной тысячелетия до нас, наполнявших высокие слова и идеи реальностью живого опыта, мы бы вообще не смогли встретиться с уникальной буддийской традицией. И в дальнейшем, если хотеть применить эти учения к собственной жизни и продвигаться по духовному пути, нам насущно необходима опора на достоверных Учителей.

 

 

И последнее

Имея дело с переводами буддийских текстов, практикующие оказываются в зависимости от степени понимания переводчиком текста и от успеха выражения в родном языке понятого. Понимая это, я старалась сделать то, на что только способна, ряд переводов переделывала на протяжении более десяти или пятнадцати лет. Но в случаях, когда по моей вине упущения, ошибки, неясности, изъяны стиля, несовершенство внове создаваемых в русском языке терминов вносят замутнение в понимание чистых текстов,

прошу прощения и терпимости у практикующих созерцателей.

 

---