Что нам делать с мертвыми телами

Под пределом дымно-давящих небес?

Мы укладываем в землю их рядами,

Ограждаем кустиками-деревцами,

Вырастающими в многолистный лес.

Изготавливаем розы из бумаги,

Символами примирения кладем.

С горестью: «Как им не повезло! – бедняги…»

Мы, минуя мокрые овраги,

В улочки разбитые бредем.

Под пределами небесного давленья,

В обступающих пределах городка

Замывает серый день до помутненья

Наше зрение, опасное прозреньем.

Остается – за пределами – река.

Морось крапала, но полдень – в блеске майском

Над высоким берегом встает.

Светлой пеной – яблоневая заросль.

Пропадаем здесь в дурмане страсти

По-над пристальною гладью вод.

Волны в Волге – звери водные – резвятся,

Всплескивая тот тут, то там.

К вечеру, прижав поближе к сердцу,

Ненаглядных плачущих младенцев,

По разросшимся идем садам, –

По шумящим шелестом щемящим,

Где впервые мы проводим малышей,

Остеречь не позабыв от влажной чащи,

Уходящей за оврагом дальше

В многорядье сомкнутых теней.

Дом и куст сиреневый блестящий

Держим взглядом в серой дымке дней.

Это все, конечно, настоящее.

Но за этим всем, мелькающим, манящим, –

Блеск реки яснее и ясней.

вернуться назад