Университет - Кино - Поэт, писатель - Маргарита Кожевникова

Университет

Заявка на сценарий подавалась в СПб Студию документальных фильмов

Университет – стены Двенадцати Коллегий, шумный поток молодежи по Университетской набережной по утрам, затихающие аудитории под властью вдохновенных мыслителей, табличка на здании: "здесь родился А.А.Блок". Она – всегда одна из…

Из тех целиком перешедших во внимательный взгляд скромных людей, заполняющих маленькие залы конференций, межнаучных круглых столов, презентаций фильмов, литературных вечеров. Кажется, что всегда ее видел – всегда она была где-то в середине зала справа, когда шли философские споры, анализ истории современной науки или чтение Бродского.

Каждый день она приезжает в Университет на велосипеде из Петергофа – всего 40 километров в день, а в городе можно передвигаться и через метро, велосипед маленький, складной, так удобно! – положишь его только в мешок, чтобы не испачкать пассажиров колесами, и – на плечо: никаких проблем, а то, что весит 18 кг, так это привычно, в походах - при ее весе в 45 кг - она носила максимум 40 кг, правда, чтобы подняться под рюкзаком, нужна была помощь, поэтому в группе разбивались на пары.

В Университет она приезжает на велосипеде, но в коридоры старинных зданий входит, как и в юности, в классическом английском костюме, воплощение изящества, – на улице со стороны ее еще принимают за барышню, особенно летом, когда едет в футболке и бриджах. Тело сохранило подтянутость и выучку десятилетий спортивных тренировок. На лице – отпечаток всей прожитой жизни, особенно – в до сих пор прекрасных темно-прозрачных ассирийских глазах, пристальных, цепких и самозабвенных.

Вся прожитая жизнь оказалась объята границами Университета - надежными границами мира интеллектуалов, чью природу она определяет двумя словами с больших букв: "Высшее Образование". Отец, востоковед-арабист, был здесь профессором, пока не сделал шаг вперед в ответ на призыв к академической интеллигенции поднимать деревню в 30-е годы. Отец, получивший в течение жизни три университетских образования – кроме востоковедного, еще агрономическое, а затем –в армии, куда был отправлен комиссаром, - философское, стал для нее высшим образцом. По ее рассказам, отец был способен на чудеса в любой ситуации – и на войне, где смог вывести из окружения целую дивизию, и в алтайской глуши, в которой он поселился из-за тяжелой контузии – там он на фоне всеобщего голода спас целый район, вырастив невиданный урожай в условиях опустошительных наводнений во вверенном ему колхозе. Чудеса он производил, используя природную смекалку и полученное образование. Поправив здоровье, отец вернулся в Ленинград, - прежде всего, чтобы дать образование детям.

Сама Эльвира закончила Университет дважды. Сначала это был МатМех, где она и осталась работать на кафедре. Она состоялась как математик, с коллегами на международных конференциях объяснялась формулами, но всегда непреодолимое глубочайшее почтение и благоговение испытывала к языку литературы. "Филология" в ее произношении оказывается синонимом Синей птицы, а "Истинные Филологи" – какими-то земными прототипами божеств Олимпа. Уже на пятом десятке она поступила на Филфак, английскую литературу. Диплом по Льюису Кэрролу написала со второй попытки – первый вариант оказался диссертацией. Она делала то, что умела, а это некстати был уровень кандидатской или докторской. Научная руководитель научила как сделать из этого студенческую работу.

В походах Эля славилась тем, что старалась отбиваться от группы и оставаться с природой наедине - чувствовать, думать и – читать стихи, часами читать стихи. Однажды, читая стихи, она отправилась вообще одна через закрытый край - Туфаларию по Саянам с минимумом вещей, продовольствия и пленкой для тента вместо палатки – все нужное уместилось в рюкзак на спине. Прожитый тогда на медвежьих тропах месяц остался с нею навсегда каждой минутой – и сейчас, когда она ходит по лесу Карелии, то может заново восстановить свои действия и ощущения того невероятного похода. И то, какие и где она тогда читала стихи.

В 60-е от друзей, проводивших литературные среды и близко общавшихся с Бродским, она узнала многие из его стихов, быстро ставших любимыми. Незадолго перед его высылкой

ей устроили вечер с Бродским – из гостей были только Ося и Эля. Весь вечер он читал, а ночью, это были белые ночи, пошел провожать ее с Васильевского. Они прогуляли до утра, и Ося читал ей свои переводы Шекспира и самого Шекспира в оригинале - это было у Зимней канавки, она помнит. Он читал так, как если бы даровал ей бесценный подарок шекспировской музыки. Читал монолог Гамлета и – споткнулся. Забыл строку. Забыл строку - и это могла быть потеря всего монолога, всего вдохновения… Она продолжила, не подумав. Теперь говорит: "Конечно, это было бестактно, невозможно, люди с Высшим Образованием никогда так не сделают, но я не успела подумать, просто вырвались дальше слова – невозможно было и не продолжить!" Он дочел до конца после поданной ею строки, но видно было, что он сражен. Это как-то его подсекло – некая математическая дама, не Филолог, его почитательница, просто тень, безмолвный восторг, подала голос и показалась в роли эксперта… Несколько последующих часов она всячески заглаживала впечатление. «Конечно, оно было сильно, - говорит она, - тогда мало кто знал английский, тем более невероятно было, чтобы кто-то имел в библиотеке Шекспира в оригинале. Его не издавали еще в СССР на английском в те годы, его не было даже в библиотеках». У нее дома был – в библиотеке отца.

От Бродского в ее жизни остались не только любимые стихи и запечатанный в памяти разговор – еще и тайная дорога для нее одной – с крыши на крышу по старым домам, только ей ведомая дорога. Дорога, по которой проходит Ангел. Эля выходит из Университета и украдкой пробирается по тем улицам Васильевского, где Ося провел ее, показав, как ходит по крышам Ангел католического Костела.

"Люди с Высшим Образованием так бы не сделали". Это ее нравственные ориентиры. Университет – ее религия. Тридцать человек близких друзей, с кем в походах она ела, рядом спала, пела песни, кому читала стихи, с кем шла на вершины, погибли в горах. Она отдала альпинизму десять лет. Ходила на семитысячники. Шла с женской группой на Пик Коммунизма и чудом осталась в стороне, когда они начали делать свое знаменитое восхождение и все погибли. Почему она шла туда? Спросишь, хочет ли, чтобы сын занялся альпинизмом, - с ужасом машет руками. До сих пор не пережиты потери – еще, бывает, видит в толпе погибших ребят. Но сама ходила, потому что там были исключительные человеческие отношения. Исключительное качество жизни. А если в горах и случались подлость, предательство, мелочность, она задумывается: почему? что это было? – и извинительно разводит руками: "Ну, понимаете, это был человек без Высшего Образования…"

вернуться назад

Просьба в случае цитирования статей и др. текстов делать ссылку на сайт.